Девятого мая президент России Владимир Путин принял парад на Красной площади в Москве. Рядом с ним на трибунах находились президенты Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана, премьер-министр Армении и Александр Лукашенко.
Также во многих городах России, где не было парадов и шествий "Бессмертного полка", прошли другие мероприятия к 9 мая, например, мини-парады в детских садах.
О значении Дня Победы и парадов для российского общества Настоящему Времени рассказал политолог Александр Морозов.
– В Украине День Победы 9 мая никогда не имел такого же смысла, как в России, но после 2014-го и тем более после 2022 года это изменилось еще больше. А вот в России День Победы 9 мая сохраняет вообще смысл для людей – не для Путина – после вторжения в Украину?
– Мне кажется, что россияне сегодня, 9 мая, чувствуют, что празднования проходят в условиях, когда идет война. И это парадокс. Причем парадокс, который должен как-то решаться внутри сознания, потому что многие из нас, находясь в России, и 10 лет назад уже чувствовали, что та милитаризация этого праздника, та конфликтность, которую Кремль в нее вкладывает, конечно, неизбежно приведет к какой-то очень большой катастрофе. И мы теперь свидетели того, что так и произошло, потому что празднование 9 мая все это путинское последнее десятилетие непрерывно наращивало свой мистический сакральный смысл.
Если вспомните, храм Вооруженных сил, атмосферу на мемориале на Поклонной горе, постоянное вовлечение детей в какие-то шоу, постройка здания Рейхстага и штурм его господином Шойгу и его подчиненными как некоторое символическое действие. Весь этот клубок, сопровождающий празднование окончания войны, все дальше и дальше расходился и в современности. Все соседние народы, переработав опыт последствий большой войны, совершенно иначе отмечали этот день, отмечали 8 мая. А Кремль продолжал наращивать и наращивать такую сакральную милитаризацию, готовясь к будущей войне. И вот она происходит.
– Вся эта милитаризация, парады, авиация над Москвой, которую мы видели все последние годы, одевание детей в военную форму – это действительно была подготовка?
– Да. Конечно, мы хорошо помним, что имелось такое известное коварство Кремля и путинского окружения, которые показывали новую военную технику, говоря: "Это "Ростех", просто современное вооружение, оно на продажу, это бизнес". С другой стороны, целый ряд деятелей культуры старался показать, что память о войне не должна прекращаться и надо ее как-то усиливать.
Конечно, мы хорошо видели, что в отношении соседних народов, начиная уже с 2006 года, Кремль начал развивать полное отторжение чужого опыта переработки истории. Понятно, что у каждой страны, участвовавшей во Второй мировой войне, свой опыт. Одна страна в какой-то период вошла в войну, в какой-то вышла из нее и так далее. Свои погибшие, история своего противостояния в обществе. Это все Кремль начал игнорировать и начал настойчиво утверждать, что концепция должна быть одна. А если вы с этой концепцией расходитесь, то мы идем на внешнеполитический конфликт. Так было, если многие помнят, например, с Бронзовым солдатом в Эстонии, с которого вообще началась новая история идеологической войны Кремля с соседними странами.
– На протяжении всех этих лет, когда мы видели все эти танки и "Тополя-М", которые едут по Красной площади, одним из важных нарративов в России была фраза "можем повторить", которую наклеивали на автомобили. Была фраза "на Берлин", которую клеили на лобовые стекла, и так далее. Сейчас, в 2023 году, можно ли этот же самый нарратив "можем повторить" и дальше использовать Кремлю в контексте происходящего?
– Мне кажется, что в известной мере Кремль и использует этот нарратив. Собственно, вся эта Z-идеология, которую исповедует сейчас даже бывший президент Российской Федерации Дмитрий Медведев, не говоря уже о сотнях активистов, литераторов, построена на том, что Европа должна быть наказана за то, что она поддержала Украину. И в целом она должна быть наказана за так называемую русофобию. Вот это "можем повторить" в этой среде продолжает звучать.
Даже если сейчас Россия терпит неудачу в военной кампании, как это очевидно, и не отвечает ожиданиям этой турбопатриотической, как сейчас говорят, среды, тем не менее в этой среде совершенно не прекращаются мысли о том, что надо переломить через колено европейские народы, которые живут своей жизнью, не хотят присоединяться к российскому историческому дискурсу. И ни на минуту это не ослабевает.
Мы видели комментарий Марии Захаровой на решение Киева присоединиться к европейскому Дню Европы 9 мая и к празднованию окончания войны 8 мая, где она в советских традициях полностью на советском языке называет Зеленского "предателем". Какая-то такая риторика, которая даже в период Брежнева была, наверное, менее резкой.
– Сейчас в эти минуты военная техника собирается на Красную площадь. Парад по ежегодному расписанию должен начаться в 10 часов утра по Москве. В этой связи в контексте всего, о чем мы с вами говорим, чего вы сегодня ждете от Путина? Что он сегодня, стоя на Красной площади, через год с лишним, как Россия воюет против Украины, может сказать?
– Ничего особенного. На таких парадах он и прежде не делал каких-то наиболее важных заявлений. Но тем не менее, конечно, он в любом случае будет этим парадом и своим участием в нем подчеркивать дальнейшее намерение войны. В последние пять лет постоянно об этом говорилось. Нарастание парадов – это намерение войны. И вот это снова будет демонстрироваться.
Я не думаю, что у него сейчас есть какие-то хорошие слова, потому что очевидно, что российские военные не смогли обеспечить Путину какой-то военный успех в последние месяцы войны, это видно. Похвастаться ему особенно нечем. В значительной степени мы видим признаки подготовки к обороне, а вовсе не к наступательным действиям со стороны Кремля. В политическом и в мировом масштабе война проиграна, но тем не менее, конечно, Путин будет делать хорошую мину при плохой игре, это очевидно.
– Мы только что говорили про лозунг "Можем повторить". По-прежнему в российском обществе все думают, что Россия может что-то повторить?
– Может быть, люди так и не думают. Но дело в том, что все-таки как-то легко для общества создается пузырь, вымышленный мир. И Европа в значительной степени является вымышленным миром в этой идеологии и пропаганде – некая "гейропа", какая-то замерзающая Европа, распадающаяся и загнивающая Европа. Ее в реальности нет.
И вот в отношении этой несуществующей в реальности Европы, конечно, можно продолжать утверждать, что мы что-то можем повторить, и совершать какие-то символические действия. Надо сказать, что "Ночные волки" и в этом году совершенно бессмысленно, но тем не менее как-то едут на Берлин.
И "Бессмертные полки" в некоторых странах Европы собираются. Они незначительные, мелкие, это какие-то фрики, но тем не менее это есть. И Кремль продолжает это поддерживать и рассматривать все это как некоторый собственный важный жест именно в направлении "можем повторить". Но что повторить? Ведь в риторике Кремля "повторить" – это значит повторить освобождение от нацизма. И это полностью совпадает с сегодняшней риторикой в отношении Украины.
Последние заявления Патрушева и Медведева хорошо показывают, что эти люди считают, что нацизм победил во всем мире и только в России нет нацизма. Украина – нацистская, за ней стоит США, которые тоже уже, по словам Патрушева, какие-то фашистские. В таком случае Россия сражается в воображаемом мире в полном одиночестве против планеты Земля, которая захвачена де-факто какими-то инопланетянами. Вряд ли это может быть реальной военной стратегией, но то, что это может быть фантазией, которая населяет мозг людей, особенно людей, которые находятся не рядом с границами, конечно, это возможно.
И такое было – мы помним такой исторический период позднего советского развития, когда подобного же рода фантасмагорические идеи внедрялись в школах и в системах образования, буквально как это делает Путин сейчас. И они, в общем, работали.
